Относительно британских перспектив в Европе, Блэр принял более традиционную (с британской стороны) точку зрения. В то время как его популярность пересекла границы Великобритании, и он стал известным и уважаемым политическим деятелем, он определенно знал о наличии общественного сопротивления интеграционным процессам у себя в стране. Изображая Великобританию как «ведущего игрока» в Европе, он все же понимал, что его страна будет придерживаться своего права на «уклонение» (от интеграции).

Во время его первой важной встречи с европейскими лидерами он голосовал за то, чтобы заблокировать тенденцию на расширение для Европейского союза, сохранять паспортный контроль на границах, и примкнул к Германии, когда социалистическое правительство Франции попыталось ослабить экономические жесткие правила, направленные на введение единой валюты.

Присоединится ли Великобритания, в конечном счете, к Европейскому союзу или нет определять мог только народ страны, но Блэр надеялся, что Великобритания будет играть ведущую роль в ЕС. Его усилия модернизировать и свою политическую партию, и свою страну, не прошли незамеченными. Гилленбранд отметил, что современные европейские политические деятели подражают его политике, от Герхарда Шрёдера в Германии до голландского Премьер-министра Вим Кока. Блэр объявил на конференции лейбористской партии в октябре 1994 года: «я не приходил в политику, чтобы изменить лейбористскую партию. Я пришел в политику, чтобы изменить страну».